ЗАСТУПНИК ПСКОВА

Оценивать научно-популярную книгу со строго научной точки зрения – занятие неблагодарное, хотя совсем недавно вышедшая в издательстве «Вече» книга российского историка Дмитрия Володихина «Иван Шуйский» во многих своих аспектах соответствует требованиям академической научности. Так, примечания, вынесенные в конец книги, характеризуют её автора как исследователя, глубоко знающего не только исторические источники (русские и иностранные), но и историографию, особенно отечественную и польскую. Помимо знакомства с выписанной на ярком историческом фоне личностью героя книги, у читателя появляется возможность войти и в курс дискуссий современных учёных по проблемам истории ХVI в., прямо или косвенно касающихся отдельных фактов из биографии знатного русского боярина Ивана Петровича Шуйского, который возглавлял успешную оборону Пскова от победоносной армии польского короля Стефана Батория (1581 — 1582 гг.).

Кроме того, Д.М.Володихин в своей книге спорит с некоторыми современными публицистами и даже упрекает известного историка А.Л.Хорошкевич в том, что «ярко выраженная либеральная общественная позиция в данном случае (речь идёт об оценке количества убитых в Полоцке после захвата его войском Ивана IV в 1563 г. — М. Ю.) сослужила ей дурную службу» (С. 123). Правда, далее Володихин приводит конкретные данные источников, ставящие под сомнения точку зрения Хорошкевич, поэтому стоило ли пенять оппоненту за его политические убеждения? Тем более, что сам автор совершает аналогичный «грех», объясняя успех И.П.Шуйского в обороне Пскова тем, что он исполнил свой долг «как превосходный полководец, и не менее того, — как твёрдо верующий православный человек» (С. 257). Ещё ярче выглядит другое высказывание Володихина: «Господь не попустил Мстиславских подняться на ступень, для них не предназначенную» (С. 275). Впрочем, для научно-популярного издания всё это, наверное, уже не является нарушением «законов жанра».

Несмотря на стремление автора строить свои рассуждения на серьёзной научной основе, язык рассматриваемой книги порой выходит за рамки даже произведения научно-популярной литературы. Читатель, настроившийся на проникновение в реалии эпохи Ивана Грозного, регулярно сталкивается с терминологией истории ХIX — ХХ в.: командарм (С. 13 и др.), академия Генштаба (С. 17), экономические бонусы (С. 38) и др. Самым же замечательным рассуждением такого рода является выражение о том, что Иван IV в годы боярского правления (1538 — 1547) боролся с другими «акционерами» за то, чтобы получить 100% акций активов власти (С. 39). Кроме того, не совсем понятно, что имел в виду Володихин, употребляя словосочетание «кшатрические добродетели» (С. 46). Поскольку книга рассчитана на широкий круг читателей, думаю, многие из них не догадаются, что ответ на вопрос о значении этого понятия следует искать в истории Древней Индии.

Несомненно, автор, пишущий биографию исторического деятеля ушедшей эпохи, должен быть «влюблен» в своего героя. Также не подлежит сомнению тот факт, что Шуйские были одним из знатнейших боярских родов Русского государства ХVI — ХVII вв. При описании ситуации, сложившейся при московском дворе в годы регентства Елены Глинской (1533 — 1538) Д.Володихиным подчёркивается высокое положение Шуйских с намёком на то, что они не были первыми, однако ни разу не упоминается главный фаворит вдовствующей царицы — И.Ф.Овчина-Оболенский-Телепнёв.

Тем не менее, нет никакого сомнения в том, что книга написана на высоком исследовательском уровне и будет весьма полезна всем, кто интересуется малоизвестными фактами эпохи, предшествовавшей Смутному времени. Однако очень не хочется, чтобы слишком свободный журналистский стиль, подчёркивание православного вероисповедания автора, а также недостаточная вычитанность текста, пестрящего описками (чего стоит информация на с. 190 о том, что в обороне Пскова, среди прочих, принимали участие 1,5 человека артобслуги) не стали традицией современной отечественной научно-популярной литературы.